Дом Вадима, крайний в селе, до конца оккупации не дожил буквально одного дня. Хозяин вспоминает: в этом месте была кухня, в этом - комната, вот прихожая.
"Когда россияне отходили, то сюда сложили боеприпасы, и в другую хату. Жена им сказала: ребята, вы хоть не поджигайте. А они говорят: "Командир сказал поджечь". Жена им: "Что серьезно? Специально? А что нам делать?" А они ей: "Тетя, бегите!" - рассказывает Вадим.
В огороде Вадима - окопы. В саду - капониры (специальные защищенные со всех сторон укрепления, из которых ведется огонь. За туалетом были места для российской артиллерии. Вадим говорит, что окапываться возле домов в Андреевке россияне начали после нескольких неудачных штурмов соседнего города Макарова. Его эксперты называли "воротами" на львовскую трассу, передает "Настоящее время".
"В первой колонне их было 2800 человек, выжило только 70, - рассказывает Вадим. - Потом пошла вторая колонна, Макаров их опять накрыл, они вернулись в село".
Вадим рассказывает, что за месяц оккупации очень редко выходил из подвала. Но отчетливо слышал, как россияне рядом с домом расстреляли односельчанина, который ехал на машине.
"Его били очень долго, мы с женой слышали. А потом услышали автоматные выстрелы. Жена говорит, что его убили", - рассказывает он.
Всего в их небольшой Андреевке за месяц оккупации убили 47 человек. Одного из этого страшного списка Василий, еще один житель села, нашел в своем огороде.
"На улице Ивана Франко жили два брата. Орки заставили братьев за ними ухаживать, а потом их просто пристрелили": рассказ жителя Бучи.
"Я дошел до конца сада, смотрю - лежит, застреленный в лоб", - говорит Вадим.
Убитому парню было всего 23 года, он тоже был жителем Андреевки. Его дедушка нехотя, но спокойно рассказывает, что российские военные нашли в телефоне его внука фото российских колонн.
"В телефоне были сфотографированы колоны, как шли. Его забрали, расстреляли", - рассказывает дед.
Жители Андреевки говорят, что в шпионаже российские военные подозревали всех, как мужчин, так и женщин.
"Они говорят: "Бандеровцы есть?" Я им: "Какие бандеровцы?" А он: "Мы вам сейчас коленки прострелим. Ваши наших так искромсали. Так что нам с вами делать?" - рассказывает еще один из жителей села.
"Я им говорю: "Так что, вы нас расстреляете?" А он мне сказал тогда: "Не то что бы расстреляем, но село будет уничтожено. А если будет все тихо, выпустим", - рассказывает другая жительница Андреевки.
Еще один житель села вспоминает о том, как снаряд из "Града" попал в грушу в его саду и пересказывает разговор с российским солдатом: "Я его спрашиваю: "Дима, вот смотри, ты русский, я украинец. Вот чем мы отличаемся? Давай глянем в зеркало на морды - одинаковые, не черная, не желтая. Так, говорю, какого ты черта сюда приперся? - рассказывает он. - А тот мне отвечает: "Нас послали сюда на два дня". Но тут их как влупили!!! Так они у нас месяц были".
Этот же человек пересказывает разговор с замполитом российской бригады, которая окопалась в селе.
"Тот замполит говорит: "Вот смотрите, натовцев мы уже выбили". А я думаю: "Да где ты видел этих натовцев, придурок?" А потом он говорит: "Мы еще бандеров выбьем, сделаем референдум и поставим своего начальника".
По селу действительно постоянно била украинская артиллерия. Но селяне утверждают: иначе было никак - россияне окопались прямо в их дворах. Даже сейчас возле каждого второго дома - сожженная российская техника.
Можно ли отстроить село, местные жители пока не загадывают: говорят, что просто отходят от шока и что для начала нужно хотя бы забрать с улиц брошенные российскими военными артиллерийские снаряды: сейчас они в нескольких местах лежат просто на обочине, на дороге.
Остатки российской армии ушли из Андреевки ночью, под прикрытием пожаров крайних домов, в том числе и дома Вадима. А на утро в село уже вошла украинская армия.
"Я пошел кормить птицу, выглядываю за забор, вижу военных, они замечают меня и подзывают к себе. Подхожу к ребятам, ребята говорят: "Слава Украине!". И тут я не знал даже, что мне ответить. А вдруг провокация? - рассказывает Вадим. - Я им отвечаю: "Героям слава!" А они мне: "Да не бойся, свои. Я к ним подошел, мы обнялись".