Путь из Харькова в Волчанск вместо полутора часа теперь занимает все пять. Дороги разбиты, мост через Северский Донец разрушен. Чтобы добраться до города быстрее, местные переправляются через реку на лодках.
На подъезде к Волчанску начинает ловиться российское радио - ведущий рассказывает об обстреле Курской области, избегая деталей. Гражданские машины почти не встречаются. На обочинах - сожженная военная техника. В городе пусто, от 17-тысячного населения здесь осталось не больше трети.
Большинство местных жителей выехали в Россию еще в начале сентября, накануне контрнаступления ВСУ. Очередь из машин в сторону Шебекино выстроилась на десять километров, говорит боец теробороны с позывным "Кудас". Он и еще двое его сослуживцев - первые люди, которых встречаем в городе. Все трое из Киева, в Волчанск их перевели уже во время контрнаступления. По мнению Кудасова, оставшиеся в городе люди не верили российской пропаганде.
"Когда мы сюда зашли, они думали, что это орки вернулись, - смеется Кудасов. - Но когда мы сказали, что мы украинцы, они просто плакали. Говорили, что ждали нас. Теперь не хочется их подвести".
Сейчас местные жители оказались в сложном положении, уверяет боец с позывным "Боцман". Мужчина вернулся в Украину из Польши уже через два дня после начала полномасштабного российского вторжения и сразу вступил в тероборону. По его словам, после деоккупации волчане остаются отрезанными от областного центра, и гуманитарная помощь сюда почти не поступает.
"Я буду мстить за детей и стариков, которые не могут себя защитить, - твердо говорит "Боцман". - У меня есть автомат, а у них нет".
Ежедневно Волчанск попадает в сводки Генштаба. Сообщают о разрушении зданий и жертвах среди гражданских. Российские военные обстреливают город из минометов и артиллерии.
"Каждый день что-то прилетает из-за границы. Чаще всего - мины. Как только слышите свист, сразу ложитесь. Сразу!" - инструктирует нас "Боцман".
В Волчанске малолюдно даже на рынке. Уже обед, поэтому продавцы уже начинают закрывать свои палатки. Одна из женщин жалуется на отсутствие покупателей. Говорит, что торговала и во время оккупации.
"Я работала по своим документам, по своим правилам, - словно оправдываясь, объясняет продавщица. - Кто мне поставит новые условия? Никто".
Александр, подвыпивший молодой человек, не спешит закрывать свою палатку. В ответ на вопрос, как здесь жилось во время оккупации, он сперва истерически смеется.
"Очень плохо. Здесь ходили русские фашисты. Это было так", - Александр прижимает два пальца к горлу.
Россияне задерживали мужчину из-за того, что он ездил на закупки в Купянск. Его держали и избивали на территории местного агрегатного завода, где оккупационные власти устроили тюрьму. Кроме местных жителей, там пытали семерых граждан Шри-Ланки, которых задержали, когда они пытались пешком эвакуироваться из оккупированного Купянска.
"Говорили: ты за Украину или за нацизм, - слова "нацизм" Александр произносит не с первой попытки. - Я говорил, что я - украинец".
В центре города людей можно встретить только в нескольких открытых магазинах. Пожилая женщина с сумками в руках спешит домой и нехотя отвечает на вопрос о жизни в деоккупированном Волчанске.
"Гуманитарку не привозят. Пенсию начисляют, но банки не работают. Пока есть свет, включаем обогреватель. Воду скоро выключат - чтобы трубы не треснули, потому что отопления не будет, - перечисляет женщина и вспоминает жизнь во время оккупации. - Тогда мы жили более-менее нормально. И работа была, и гуманитарку каждые десять дней получали, и деньги давали".
Другое мнение у Сергея Коновалова, парня, которого встречаем во дворе пятиэтажки.
"Привыкнуть к рашистам невозможно, - говорит он. - Пока они не пришли, у меня было все: работа, жена обута-одета, холодильник полный".
Вместе с беременной женой Сергей жил в собственной квартире в центре города. Работал строителем.
"Этот супермаркет я строил", - парень с гордостью указывает на магазин, сейчас закрытый.
Российские военные оккупировали Волчанск в первый день полномасштабного вторжения, 24 февраля. Почти сразу исчезли свет и мобильная связь. Последним, что Сергей увидел в соцсетях, было видео с российской техникой в центре города.
"Что делать? Куда бежать?" - паниковал парень. Но семья не могла эвакуироваться и осталась в городе. Их ребенок родился в августе, еще во время оккупации.
Вскоре российские военные задержали Сергея - он нарушил комендантский час. У него забрали паспорт и приказали "отработать" - в течение недели приходить на агрегатный завод, где была обустроена тюрьма, и заниматься хозяйственными делами.
"Это была каторга, - вспоминает Сергей. - Копали окопы. Носили мешки с песком, закладывали ими окна. Меня и еще одного заключенного заставили одним отбойником разбить бетонную стену, чтобы они там сделали себе убежище".
На третий день отработок парень встретил в тюрьме своего друга, ветерана АТО.
"Половина тела синяя - его пытали током. Держали там 36 дней", - с ужасом вспоминает Сергей.
Даже после освобождения Волчанска он не может жить дома со своей семьей - из-за постоянных обстрелов. Жена уехала с ребенком в более безопасный район Харьковской области. Сам Сергей остался, чтобы помочь матери.
Сергей соглашается показать нам центральную площадь, где недавно развевались российские флаги. На фасаде дома культуры сохранился довоенный баннер, посвященный 30-летию независимости Украины, и надпись "Волчанск" желто-синими буквами. Из окна своей квартиры Сергей наблюдал, как на этой площади 9 мая отмечали День победы.
"Здесь был парад, здесь поддерживали "русский мир", - с отвращением говорит парень. - Для меня это не мир, а война, и страшная война! Они шли с флагами, а я думал: что же вам не нравилось. Вот что? Вы жили спокойно, ничего не летало, ничего не бахало. На что они повелись, я не знаю. Или на деньги, или на сладкие слова".
Пытаясь понять поддержавших оккупацию горожан, Сергей вспоминает о тесной связи Волчанска с Россией до введения биометрического контроля в 2018 г. Ранее россияне регулярно приезжали сюда, в ближайший к границе украинский город, за покупками.
"А теперь они пишут в чатах: где же те украинцы, те волчане, которые нас встречали хлебом-солью. Да вы же нас выгнали из наших домов! А теперь они хотят нормального отношения к себе, - возмущается Сергей. - Мы на своей земле. Мы ни к кому не лезли - нам чужого не надо!"
На этих словах парня раздается свист, через несколько секунд - взрыв. Мы быстро ложимся на землю. А Сергей лишь чуть-чуть пригибается, предлагая нам спрятаться за столбом. Минометные обстрелы его уже не пугают.
"Вы уехали - и прекратили стрелять. Понятно?" - с претензией обращается к нам женщина средних лет. Мы встречаем ее уже на выезде из Волчанска. Вместе с мужем она складывает в старую тележку ветки от поваленных деревьев.
"Нестрашно, - вспоминает жизнь в оккупации женщина. - Сейчас страшнее. За эти два месяца не изменилось ничего. Стало только хуже. Только дважды получали гуманитарку - по банке тушенки и по пачке крупы".
Она считает, что украинские военные и местные власти "сдали" город.
"Нас бросили. Одни ушли, другие зашли. По нашей улице заезжали. Боев не было", - говорит женщина.
Пошел ли председатель Волчанской общины Анатолий Степанец на сотрудничество с россиянами, неизвестно. В начале оккупации он отказывался раздавать российскую гуманитарную помощь. А уже летом Служба безопасности Украины объявила Степанцу заочное подозрение в госизмене - он якобы участвовал в создании оккупационной администрации Харьковской области.
С начала оккупации женщина, живущая на окраине Волчанска, потеряла работу на местном маслоэкстракционном заводе. Он не смог возобновить работу даже после освобождения - из-за нехватки сырья. Вдоль дороги действительно стоят черные подсолнухи. Урожай невозможно убрать из-за мин в полях.
Вместе с мужем-пенсионером женщина жила за счет компенсации, которую ей выплачивал завод. Питались своими запасами. Выехать не могли, поскольку у них не было денег, чтобы арендовать жилье в более безопасных регионах Украины. Во время оккупации массовой эвакуации не было, уверяет женщина. Местные жители начали выезжать только накануне контрнаступления украинских войск, о которых россияне распространяли фейки.
"Говорили, что "Правый сектор" и "Азов" заходят в город и тупо всех вырезают. Почти полгорода рванули в Россию. Сейчас постепенно начинают возвращаться", - говорит женщина.
"Все хорошие", - добавляет она и вспоминает, как, убегая из Волчанска, российские военные грабили дома местных жителей. Забирали даже подушки. Каких взглядов придерживается женщина, понять сложно. Сейчас все ее мысли заняты подготовкой к холодной зиме. Во время боев был разрушен общий с Россией газопровод. Ее семья установила домой дровяной котел и теперь запасает дрова.
Пока женщина говорит, ее муж накладывает полную тележку сухих веток.
"Замерз?" - спрашивает маленького белого пса, который все время вертелся у его ног. Закончив работу, мужчина ласково гладит собаку.