В декабре 2013 г. Пилунский стал одним из основателей и активнейших участников группы "Вавилон'13". Весной следующего года вместе с Юрием Грузиновым провел шесть дней в плену крымской "самообороны", а впоследствии объявлен персоной нон грата в России.
В 2016 г. Ярослав основал волонтерскую образовательную программу для детей "Желтый автобус". Это лагерь, где детей обучают разнообразным кинематографическим ремеслам.
В 2018 г., наряду с другими основателями "Вавилона'13", удостоен Шевченковской премии за цикл историко-документальных фильмов о Майдане. Сейчас Ярослав в составе ВСУ находится на фронте на востоке Украины.
"Настоящее время" поговорило с Пилунским о месте оператора в иерархии кино, об опыте плена и о том, что помогает выжить на передовой.
- Сначала - бытийный вопрос: кто такой оператор - исполнитель или соавтор?
- Это Санчо Панса при Дон Кихоте. Я - глаза режиссера. Я его внимательно слушаю и предлагаю ему решение его идей. Если Дон Кихот идет на ветряные мельницы, мне надо его наделить орудием, чтобы он там хотя бы не убился.
- И кто для тебя идеальный "Дон Кихот"?
- Это, наверно, братья Коэн: живописно, осмысленно, с иронией. Чем богаче содержание, тем интереснее работать. А комедия это или хоррор - неважно. Если я профессионал, то должен уметь работать в любом стиле.
- Украинское кино предлагает такие варианты?
- Конечно. В проекте "Желтый автобус" мы поехали по маленьким городам прифронтовой зоны. В любом населенном пункте можно найти самородков.
- Но до "Желтого автобуса" ты побывал в плену. Вы с Юрием Грузиновым стали одними из первых заложников, захваченных оккупантами.
- Мой отец Леонид Пилунский был депутатом крымского парламента и одним из четырех украинских активистов в Крыму. На пророссийских митингах поднимали плакаты с их именами как главных врагов. И когда началась аннексия, я понял, что надо ехать прикрывать отца и заодно быть на информационной передовой.
Взяли с Грузиновым полный комплект оборудования и поехали в Симферополь. Отца спрятали на конспиративной квартире, охраняли его дом. Связались с правозащитниками, собирали информацию для Гааги, снимали захваты украинских воинских частей и кораблей, передавали осажденным еду через волонтеров, помогали техникой.
Но во время референдума повели себя неосторожно. Юра пошел с камерой GoPro между пальцев, его спалили, я его бросить, конечно, не мог. Нас поместили в подвале военкомата в Симферополе. На третий день в камеру пришли пацаны в балаклавах, но по глазам видно, что не "Беркут". Во время допроса один проговорился: "Тебе не удастся обмануть человека с двумя высшими образованиями". Я начал на него понемногу воздействовать.
- Как?
- Он спрашивает: "Зачем вы вышли на Майдан?" - а после каждого ответа все равно бьют, поэтому отвечаю: "Чтобы выкинуть криминал из власти, - и добавляю. - Это тебя тоже касается". Он держал "травмат" у моего виска, но на этой фразе приставил его мне уже к колену. То есть начал сыпаться, когда я ему какие-то логичные вещи закидывал. Так что после допроса с двумя поломанными ребрами я был очень вдохновлен: еще один разговор, и вы у меня в "Правый сектор" запишетесь. То есть мальчишки, которые меня допрашивали, если бы попали в другое информационное поле, могли бы стоять на Майдане.
Вот тогда идея "Желтого автобуса" и начала вариться. Я не могу изменить мир, но буду выращивать новых граждан сколько смогу, потому что ребенок в 16 лет может отказаться от стереотипов, навешанных взрослыми. Давайте детям покажем самую демократическую профессию в мире, где можно за день собрать команду и творить чудеса.
- А почему именно "Желтый автобус"?
- Потому что это любимый киношный транспорт и общественный тоже, и желтая подлодка - такой собирательный образ.
- Как это работает?
- Едем в автобусе на восток Украины, общаемся с подростками, которые мечтают о культурной жизни. Приходило 20-30 заинтересованных детей, из них собирали группу, проводили мастер-классы и учили писать сценарии, а на четвертый день мы выносим аппаратуру, они выходят на площадку и сами снимают. И премьера в клубе - собираем гостей и друзей, показываем, дети получают свой фильм.
- Что с этим проектом сейчас?
- Нас притормозили коронавирус и война, но мы сейчас развиваем идею видеоблога о том, как работают манипуляторы. Я же тоже иллюзию создаю. Действую теми же инструментами, что и пропагандисты. Отличие в том, что пропагандист - это вор-карманник, а я - фокусник.
Мы через кинообразование показываем, что можно сопротивляться агрессивному воздействию информации. Разбираем каждый из аспектов манипуляций - от того, как устроен головной мозг, до мотивов мошенников от информации.
- Ты сейчас на фронте. Там тебе опыт кино пригодился?
- Естественно, потому что это работа в коллективе, организация эффективного взаимодействия и технического обеспечения. Я раздаю задачи, мы быстро формулируем нестандартные решения каждый день. Нахожу врага, даю точные координаты, доношу трансляцию командованию. Все очень похоже.
- А как со страхом?
- Здесь тоже алгоритм. Если страх превращается в панику, ты начинаешь ошибаться и сокращаешь возможности выживания. Надо спокойно придерживаться последовательности действий: вовремя упасть на землю, спрятаться в блиндаж, подготовить точку. Да, в любой момент может прилететь прямо под ноги. Но это я оставляю за скобками.
Когда в полутора метрах от меня снаряд от САУ проломил стену, не разорвался и на мне ни царапины, это не вспоминается со страхом. Уже все, я прошел этот этап. Даже когда получил ранение. Я был в пяти метрах от разрыва. Почувствовал, что осколок пришел в лопатку, но бежал дальше с холодной головой, понимая, что я ранен, но жив и надо продолжать бороться за выживание.
Да, у нас есть потери. Но мы принимаем то, что это может произойти с каждым. Ненавидеть врага, плакать по погибшим нет времени. Мы выполняем работу, очень похожую на шахтерскую. Каждый день выдалбываешь оккупантов из окопов и делаешь все, чтобы тебя не привалило.
- Что тебе еще помогает на фронте?
- Собираю материал для сценария. Стараюсь выхватить секунды, чтобы на диктофон записать очередную услышанную историю или то, что со мной произошло, потом перевожу в текстовый формат. Снимаю сюжеты для нашего телеграм-канала. Иногда делаю фото. Изначально думал, что вообще много буду снимать, но боевые задачи отдельно, творчество отдельно.
- Ты уже думал, что сделаешь после победы?
- Приеду в Крым, схожу на могилу отца. Потом возьму вина, сяду на берегу моря. А дальше - сценарий и "Желтый автобус" в Крым.