Случайная, на первый взгляд, выборка городов, куда отправлялись посылки из Беларуси, вскрыла некоторую закономерность. Основной удар ворованным добром пришелся на город Рубцовск Алтайского края, куда, согласно "Медиазоне", за пару дней ушло 128 отправлений общим весом чуть менее 3 т. На этом фоне 5 посылок в Уссурийск и даже 12 в Читу не производят столь убийственного впечатления, но также косвенно свидетельствуют об уровне жизни в тех местах, откуда был мобилизован личный состав для ведения боевых действий. Это не столицы с высоким процентом обеспеченных и, что важнее, сознательных граждан. Это не зажиточные и даже не дотационные субъекты европейской части России. Хотя в списке адресатов и оказались миллионные Омск (4 посылки) и Новосибирск (2 посылки), география отправлений позволяет предположить, что в Украине воюют жители наименее благополучных регионов Сибири и Дальнего Востока.
В СМИ уже писали о четырех исправительных учреждениях Рубцовска, в которых мечтают работать жители города. Алтайский тракторный завод служил градообразующим предприятием с 1941 г. по 2011 г., после чего был обанкрочен и закрыт. На протяжении 2010-х гг. на месте корпусов завода образовался пустырь с руинами - символ не столько "постсоветского упадка", о котором твердят сторонники планового хозяйства, сколько торжества пенитенциарной системы, с помощью которой сырьевое государство защищается от нерешенных проблем. Содержать на бюджетные деньги персонал колоний, делая желанной, точнее, безальтернативной, мерзостную работу за 20000 руб., намного проще, чем регулировать инвестиционный климат и контролировать правовую поддержку при смене собственников. Невеселая ирония судьбы в том, что Рубцовск в 2019 г. был признан самими жителями чуть ли не самым грязным в России. В первую очередь, это совпадение, хотя и очень красноречивое. Будто контрактники, вырвавшиеся в Украину из своего безнадежного города, устроили флешмоб, чтобы мир убедился: бытие таки определяет сознание.
"Вырвавшиеся" - не случайное слово. В прошлом столетии была популярна поговорка об одном известном подразделении французской армии: "Хочешь посмотреть мир - запишись в иностранный легион". Действительно, современный туризм начался еще в эпоху географических открытий, только носил он отчетливо военизированный характер. Наемники познавали белый свет и обогащались, как умели, а Франция, Англия, Испания и Португалия становились трансконтинентальными империями. Нет никаких оснований предполагать, что армия испанских конкистадоров состояла из благородных и учтивых идальго, не допускавших мысли о грабеже мирного населения. Однако отличие цифровой современности состоит в том, что грабеж наблюдает весь мир в режиме реального времени, а установление личности грабителей - плевое дело. Все открыто и прозрачно, регламенты использования камер слежения не предусматривают дозирования информации. Да в этом и нет нужды. Разоблачение не имеет смысла.
Ситуация в современной России такова, что Рубцовск или любой другой город в сходном положении вряд ли устыдится, что его сыны демонстрируют столь преданную заботу о близких. Когда и как еще ребята могли бы выбраться из "этой дыры", как иногда, вероятно, они сами называют свою малую родину. Каждый устраивается, как может. И в первую очередь, хорошо устроилось государство, следующее "золотому" правилу армейской логистики в СССР: бойцы не должны служить вблизи мест своего обитания. Для солдат из регионов Сибири жители Украины - все равно что индейцы для конкистадоров. Ни следа эмпатии, никакого сочувствия, только недовольное удивление: "Ишь, как хорошо живут". А тем, кто дома ждет гостинцев, так и вовсе легко расчеловечить бывших обладателей награбленного добра. Трофейные пеньюары, аккордеоны и зеркальные трельяжи определяли быт послевоенного СССР и никого, за редким исключением, не шокировали.
Вдаваясь в детали украинских погромов, я вспомнил один из рассказов отца. В 1956 г. он закончил школу в Таллинне, попытался поступить в Тартуский университет на физику, но не набрал нужных баллов, был призван в армию и прослужил, как тогда было заведено, три года в Украине. Сначала гранатометчиком пехотного отделения, потом штабным писарем и художником-оформителем, поскольку начальство заметило его аккуратный почерк и креативное оформление стенгазет. По словам отца, дедовщина тогда еще не разгулялась; в их дивизии "все было спокойно", за исключением стычек между выходцами из разных регионов Советского Союза. Ребята из Псковской области часто ссорились с эстонцами, которых считали "фашистами" и грозили "раскулачить". И правда, эстонцы получали из дома посылки и слегка роптали на армейские условия, а их юго-восточные соседи только наблюдали за разбором домашних вкусностей и не могли нарадоваться, что армия подарила им возможность спать на кроватях. "А на чем же они спали раньше?" - удивленно спросил я отца. "Не знаю, - был ответ. - Они радовались, что лежат на простыне и укрываются простыней".
В 1950-е гг. и 2020-е гг. работает сходный механизм. Одни тоскуют по дому и с трудом привыкают к суровым условиям, другие радуются открывшемуся окну возможностей. Не все способны совершить духовное усилие. Когда жизнь - синоним выживания любыми средствами, ни о какой заведомой морали говорить не приходится. Дают - бери, бьют - беги, и прочая "народная мудрость". Все, что способно преодолеть этот инстинктивный импульс, требует осознанного труда. О дискредитации которого так эффективно позаботилось государство.
Ян Левченко - журналист и культуролог.