Журналисты ProfiDom.com.ua, для начала, приводят цитату из публикации «The New York Times» от 11 января текущего года. Автор материала – известный корреспондент Lara Jakes, которая работала во многих странах мира и, в том числе, в «горячих точках» планеты. Мы не ставим под сомнение ее опыт и компетентность, однако, у нас тоже есть что добавить к этой чувствительной и болезненной для нас теме.
Итак, «Помощь США Украине плохо отслеживалась: генеральный инспектор Пентагона обнаружил, что официальные лица в Вашингтоне и Европе не смогли быстро или полностью отчитаться о 40 тысячах единиц вооружений, переданных Украине. «…The report found that American officials and diplomats had failed to quickly or fully account for all of the nearly 40,000 weapons sent to the front…»
Речь идет о ПЗРК, дронах-камикадзе и приборах ночного видения. Общая стоимость единиц, которые не удалось отследить, достигает $1 млрд долларов. Это вызывает беспокойство, что оружие могло быть украдено или вывезено контрабандой».
Сразу же введем читателей в правила игры рынка вооружений.
Согласно общепринятой практике, при любой официальной передаче любого вооружения (купле-продаже, аренде, и т.д.) страна-производитель отслеживает место нахождения, интенсивность использования, перемещение, фиксирует случаи уничтожения или повреждения и т.д. Конечно, с достаточной точностью это касается тяжелого вооружения. Отследить, к примеру, жизненный путь пистолета-автомата-гранатомета, гораздо сложнее и часто невозможно. В СССР этим занималась военная контрразведка КГБ и соответствующая служба ГРУ. Все вооружение, переданное сателлитам советского военного блока (Варшавского договора), внимательно отслеживалось.
В странах НАТО действовали и действуют до сих пор аналогичные правила. И это совершенно нормально: особенно, в условиях нынешнего противостояния Украины с фашистской федерацией, США имеют полное право знать, как используется их военная помощь.
Совершенно естественно, что возникает вопрос некоторого подведения итогов, – как используется военная помощь Украине, насколько эффективно и можно ли отследить судьбу огромного количества самых разных видов оружия.
Согласно, публикации в NYT, картина не до конца прозрачна. Но, мы обратимся к фактам из этой же публикации:
- во втором абзаце этого материала четко написано: «В докладе генерального инспектора Пентагона нет никаких доказательств, что любое из переданных Украине вооружений было использовано не по назначению». То есть, все беспокойство возникает из-за проблем с отчетностью, а не из-за фактов злоупотребления в Украине;
- если и были случаи злоупотребления, то совсем не факт, что они были со стороны Украины, а не со стороны США. Оружие могло пропасть с американских складов и даже не доехать до Украины. Среди них тоже есть контрабандисты. В докладе также рассматривают возможность диверсии;
- в Пентагоне признают, что полностью отследить все оружие крайне тяжело. А пропавшая номенклатура не касается тяжелого и наиболее технологичного вооружения. При этом, среди пропавшего вооружения есть наименования с «чувствительными технологиями»;
- количество вооружения, которое не удалось отследить, составляет лишь малую часть от всего вооружения, которое было передано Украине с 2014 года - $1 млрд из $50 млрд (2%).
Журналисты ProfiDom.com.ua отмечают, что традиции «воровать чужие секреты» в россии не ослабли со временем. Понятно, что на поле боя, особенно в таких тяжелых и затяжных сражениях, как Бахмут, Авдеевка и т.п., любые виды вооружений могут попасть в руки противника.
При этом, нужно признать, что при огромной финансовой обеспеченности российской внешней разведки, им достаточно просто найти и подкупить нужных людей, военнослужащих прямо там, на перевалочных базах в Европе. Или даже в самой Америке, чтобы раздобыть образцы западного вооружения. Примеров такой деятельности еще со времен Советского Союза – предостаточно.
Поэтому, на данный момент Украину обвинить в целенаправленной продаже «на сторону» западного вооружения очень сложно. А проблемы с отчетностью… извините, это не наши проблемы