Мирных украинцев массово берут в "плен" в оккупированных Россией районах

Правозащитники говорят о тысячах таких "пленных", но их точное количество подсчитать невозможно. Часто родные этих людей месяцами не знают, где они находятся и куда их вывезли. Эксперты отмечают, что подобные задержания и перемещения гражданских лиц, которые не принимали участия в боевых действиях, - однозначно преступление и нарушение, в частности, Женевских конвенций о правилах ведения войны.
Артуру Ярошевскому всего 18 лет. Его родной Приморск, небольшой город в Запорожской области на Азовском море, был оккупирован вскоре после начала войны. Артур ведет проукраинский паблик родного города, это и стало формальным поводом для задержания юноши 9 июня. Его матери российские военные пообещали, что вернут сына через час, но слова не сдержали, передает "Настоящее время".
"Ко мне постучали в дверь 9 июня. Когда мы выходили из подъезда, один из них сказал, что наручники я на тебя не надеваю, чтобы соседи не видели. Но если ты будешь бежать - я буду стрелять", - вспоминает тот день Артур.
В местном захваченном райотделе полиции он провел 5 дней.
"Там камера размером 2 на 3 метра. Там где, извините, ходишь в туалет, там и ешь, - рассказывает он и не может сдержать слез. - Когда я сидел в комнате, там, где меня допрашивали, я первым делом думал о маме: как она перенесет? У нее на тот момент с сердцем были немножко проблемы".
Артура российские военные все-таки отпустили, юноше удалось уехать с оккупированных территорий. Но он говорит, что знает тех, кто остается в плену до сих пор. Среди этих людей - муж и сын Ларисы Павленко, которая жила в поселке Глубокое под Харьковом. В начале войны мужчины отправили Ларису в Польшу, а сами начали заниматься волонтерством: покупали еду и возили ее в обстреливаемые села.
"10 апреля муж написал мне, что, возможно, мы больше не увидимся, потому что у них уже россияне стоят, - рассказывает Лариса Павленко. - 13 апреля мне позвонили и сказали, что их забрали. Пришли вечером, надели мешки на голову и вывезли - не знаю, куда. И по сей день мы ничего про них не знаем".
Без объяснений в Глубоком забрали не только родных Ларисы, но и еще троих их друзей и соседей. Похожим образом задержали и мужа Юлии Вендиной, еще одной жительницы Харьковской области.
"Мы просто сидели на кухне, и в какой-то момент увидели в окно, что у нас во дворе стоят вооруженные солдаты. И буквально через несколько секунд просто открылась входная дверь. Нам закричали, чтобы мы все вышли из дома с поднятыми руками, - рассказывает Юлия. - Когда мы вышли из дома, нас всех построили в шеренгу во дворе. Моего мужа сразу просто поставили к стене и приставили ему к голове автомат. Потом ему завязали глаза, связали руки, посадили в машину и увезли в неизвестном направлении".
Обе женщины надеялись, что их мужчин быстро отпустят, ведь они не были военнослужащими. Но этого не произошло.
"Последнее, что муж мне сказал перед тем, как его забрали, - "Я тебя люблю". Он всегда меня успокаивал", - плачет Юлия Вендина.
Правозащитники говорят, что взятие в плен бойцов ВСУ во время войны законно. Но если подобное происходит с невоюющими гражданскими - такие действия, без сомнения, преступны.
"Когда россияне берут в плен гражданских - это военное преступление. Поэтому то, что происходит сейчас, потому что это массово, массово происходит на оккупированных территориях, на новооккупированных территориях, - это политика Российской Федерации, политика террора местного населения, - подчеркивает Алена Лунева, правозащитница из Центра прав человека Zmina. - И очевидно, что похищения используются в качестве инструмента террора".
Правозащитники и сотрудники правоохранительных органов настаивают: после похищения гражданского человека на оккупированных территориях его родственникам первым делом нужно написать заявления в полицию, Службу безопасности Украины и Национальное информационное бюро при Министерстве реинтеграции. Обращаться также можно в Международный Комитет Красного Креста, который имеет право на посещение пленных как на территории России, так и в самопровозглашенных "республиках". Но на практике эти действия не приносят мгновенного результата.
"Заявления уже поданы в СБУ, в полицию, Красный Крест, - говорит Лариса Павленко. - Находим волонтерские организации, просим их что-то выяснить. Но пока результата никакого".
"Мне отвечали, что "вашу информацию приняли, учли, просто ждите. Если у нас будут какие-то новости, мы вам сообщим". И все, - говорит Юлия Вендина. - Но ничего в итоге никто пока не сообщал".
В Информбюро родственникам похищенных украинцев настоятельно советуют воздержаться от публикации в социальных сетях и статьях в СМИ личных данных своих родных. Они говорят, что подобная информация может попасть в руки российских властей - с непредсказуемыми последствиями, а также мошенников и вымогателей. У Ларисы, например, за освобождение сына требовали 200 тыс. грн.
"Мне позвонил молодой парень и сквозь слезы сказал мне: "Мама, я в плену", "Мам, я в плену". Мне стало очень плохо, я подумала, что это мой сын, - говорит Лариса Паленко. - Но когда я уже к памяти начала возвращаться, до меня дошло, что мы с сыном никогда не общаемся на русском языке. Никогда!"
Правозащитники говорят, что реальная помощь от официальных учреждений и организаций всегда бесплатная и "выкупить" из российского плена человека практически невозможно.
"Мне неизвестны случаи, когда уже за последние 5 месяцев человека можно было бы выкупить", - подчеркивает Татьяна Катриченко, координатор Медийной инициативы за права человека.
По сведениям Национального информбюро, за пять месяцев войны вернуть домой удалось 109 мирных украинцев.
"Захват пленных - это способ давления, с одной стороны, на украинскую власть. С другой стороны - это такой способ иметь некое количество людей, которых можно впоследствии на кого-то обменять. Совершенно утилитарный подход", - объясняет логику похищений украинцев Алена Лунева.
О числе захваченных российскими военными гражданских в Нацинформбюро не сообщают. Татьяна считает, что их могут быть сотни, а то и тысячи. И замечает, что в таком количестве чиновникам легко потерять в списках отдельного человека. Поэтому советует родственникам самим становиться детективами.
"Каждая семья, учитывая время, обстоятельства, количество задержанных, должна бороться за свое место под солнцем, сама должна проводить расследование исчезновения этого лица. То есть пересматривать все социальные сети, пересматривать специальные телеграм-каналы, даже российские, - говорит Татьяна Катриченко. - Потому что иначе сложно будет найти. И что важно, всю эту информацию, которую человек получит таким путем, нужно также передавать в Службу безопасности Украины, то есть государственным органам.
Юлия Вендина, со своей стороны, говорит, что после огласки истории о похищении мужа получила информацию о его возможном местонахождении. Лариса - пока нет.