Ложь Кремля скоро рухнет под тяжестью информации о реальности войны

На примере освещения поражения российской армии в Харьковской области Кремль продемонстрировал типичные, описанные во всех учебниках психологии, стадии реагирования на "коллапс".
Во-первых, сам нервный и нескоординированный поток разноречивых объяснений причин беспорядочного отступления российских войск говорит о том, что ни у руководителей пропагандистских российских СМИ, ни в Кремле, ни у Министерства обороны РФ нет и не было никаких заготовок на случай возможной неудачи. На это обратил внимание Роман Осадчук из Лаборатории цифровой криминалистики "Атлантического совета".
"Российская пропаганда не знала, как реагировать на потери на поле боя, прежде всего потому, что не умела быстро сообщать о катастрофической действительности. Нечто подобное у них уже происходило раньше, после отравления Скрипаля и его дочери в Великобритании, когда появилось печально известное интервью Симоньян и двух "туристов, вернувшихся из Солсбери"", - сказал Осадчук он.
Во-вторых, отметил он, эта "централизованность российской медиасистемы сыграла с ними злую шутку". Ожидая от начальства сигнала, СМИ боялись "брать на себя ответственность" и "застряли в потоках лжи", которая становилась все более несуразной, вызывая все больше и больше подозрений у аудитории в том, что власти что-то скрывают".
В такой нервной и "истерической" ситуации, по мнению Романа Осадчука, для пропагандистов "самой большой проблемой оказался страх - "случайно" сказать какую-то правду, которая противоречила бы официальной линии "запланированного ухода от реальности"".
Пропагандисты, подобно школьникам, не выучившим уроки, пытались догадаться, что отвечать "учителю", повторяя все возможные вариации: "там воюют солдаты НАТО", "нацисты атакуют", "это была перегруппировка", "так было задумано" и т. д.
В-третьих, можно было наблюдать "когнитивный диссонанс", наступивший у самих пропагандистов, когда все их выдумки "разбились о реальность, как "Титаник" об айсберг". По мнению Романа Осадчука, это как раз было ожидаемо "от прокремлевских актеров. Точно так же, например, они реагировали в истории с крейсером "Москва", гибель которого они всеми силами пытались скрыть. От таких действий "неудача" становится еще более очевидной благодаря множеству материалов и репортажей с мест, демонстрирующих реальность и высмеивающих любые неуклюжие попытки российской пропаганды ее объяснить".
И, наконец, в-четвертых, самым сильным "пробоем" в российском нарративе оказалась истерика, передающаяся как "вирус" от пропагандиста к пропагандисту. Откровенные, ничем не прикрытые и чудовищные по своей сути призывы "уничтожить гражданскую инфраструктуру" в Украине - это типичный пример истерии, проистекающей от бессилия в достижении "объявленных целей".
По мнению Романа Осадчука, массовая истерия в среде российских пропагандистов демонстрирует их истинные намерения.
"Интересно, что большинство участников "медиаистерики", призывающих к этому, не участвуют в боях и не имеют отношения к вооруженным силам. Обычно это пропагандисты, призывающие к атаке, сами находящиеся в комфортных условиях.
"Более того, большинство из них не отдают себе отчет о последствиях своей риторики. Они чем-то напоминают завистливых футбольных болельщиков, чья команда только что проиграла, и которые хотят отомстить чужими руками", - отмечает Роман Осадчук, добавляя, что именно в такой момент "они раскрыли зрителям истинное лицо российского вторжения.
"Пропаганда вдруг продемонстрировала всем, что любые заявления о намерениях России в Украине были "дымовой завесой", скрывающей кровожадное желание уничтожить и "искоренить" Украину", - отметил Осадчук в интервью "Голосу Америки".
Филип Сейб, почетный профессор журналистики и публичной дипломатии Университета Южной Калифорнии, автор книги "Информация на войне: журналистика, дезинформация и современная война", пришел к выводу, что именно сейчас стало очевидно, что российской пропаганде осталось совсем недолго "отравлять умы людей". В комментарии для Русской службы "Голоса Америки" он сказал: "Я думаю, задача в противостоянии российской пропаганде сейчас в том, чтобы играть "на поле противника", настойчиво донося правду до всех аудиторий, до которых доходит российская дезинформация (и не только до русскоязычных). Привлечение внимания самой широкой аудитории - постепенный процесс, и существует конкуренция, за чей контент больше всего "зацепится" российская и мировая публика, когда массовое доверие пропаганде Кремля исчезнет. Донести до аудитории украинские голоса - это должно быть частью этого процесса. Чтобы радикально изменить мнения и поддержать антивоенные настроения в России, га Донбассе и в других местах, сообщения должны сейчас основываться исключительно (!) на силе правды. В конце концов, ложь Кремля очень скоро рухнет под тяжестью информации о реальности войны".
Российское общество оказалось в ситуации, при которой обычно происходит (и он уже произошел) неизбежный раскол аудитории. Часть аудитории, ее ультра-правая, националистически настроенная группа, оказалась всем "видна". С их стороны зазвучали неожиданные для многих своим "откровением" голоса о "предательстве в Генштабе России", "трусости президента Путина" и даже призывы "взять власть, чтобы взять реванш на фронте" и т. д.
Очевидно, что эти люди вряд ли вернутся в прежний формат "послушных зрителей, слушателей и читателей". В их глазах нынешняя российская пропаганда полностью себя скомпрометировала.
Другая часть аудитории, которая играла до этого роль "благодарных зрителей", также может отшатнуться от кремлевской пропаганды, так как тот зверский цинизм, внезапно выплеснувшийся наружу из всех пропагандистских источников, для них оказался неожиданностью.
"Волна злорадства кремлевских пропагандистов после отключения электроэнергии на востоке Украины - четкий показатель бездушия, жестокости и чванства российского "империализма", которые следует максимально разоблачать, поскольку именно на основе этих низкопробных реакций можно выявить истинные намерения России, дать им адекватную оценку и развенчать российскую дезинформацию об истинных планах Кремля в отношении Украины", - подчеркнул Роман Осадчук в своем комментарии для Русской службы "Голоса Америки".
Мэттью Форд, доцент Шведского университета обороны в Стокгольме, автор книги-отчета "Смартфон как оружие, часть 1-2: новая экология войны в Украине", отметил в своих исследованиях, что поскольку 85% украинцев уже имели на начало войны мобильный широкополосный доступ, то можно констатировать, что это - "первая война между государствами в Европе, полностью опосредованная цифровыми технологиями".
Теперь каждый может "участвовать в войне, будь то пропаганда из дома или фотографирование движения вражеских танков на передовой".
"Смартфоны использовались гражданскими лицами, также чтобы помочь украинским вооруженным силам собирать и объединять разведывательные данные для определения целей и оценки боевых повреждений", - поясняет он.
И хотя российские войска "старались выявлять людей", которые, как они подозревают, использовали эти устройства для записи их перемещений и действий, смартфоны победили традиционные СМИ в этой войне.
"Созданные пользователями изображения и комментарии, распределенные по многим онлайн-платформам, создали огромный цифровой архив, который в конечном итоге может быть использован в трибуналах по военным преступлениям, - предупреждал Мэттью Форд. - Полных крах российской пропагандистской машины неизбежен, когда на первый план и во внутренней российской пропаганде начнут пробиваться задокументированные видео и аудио реально происходящего в Украине".