Незадолго до скорбной даты, 22 июня, дня начала войны, мы приводим воспоминания Льва Семеновича о том, как был построен памятник «Скорбящая мать» - памятник на месте Полтавского Бабьего Яра, где было уничтожено и захоронено почти 10 тысяч жителей Полтавы, в большинстве своем – евреи.
«18 сентября 1941 года фашисты оккупировали Полтаву. 23 ноября они собрали более 3000 полтавчан еврейской национальности, вывели за город и расстреляли. Место для расстрела было выбрано там, где до войны находились открытые, окруженные земляными валами стрельбища 73 полка Красной Армии, дислоцировавшегося в Полтаве..
Целую ночь с 23 по 24 ноября длился расстрел. Жители недалеко расположенных домов слышали не только ночную стрельбу, но в течение нескольких дней слышали плач и стоны, потому что в братскую могилу сбрасывали раненых и живых детей. (Об этом рассказали также несколько, чудом спасшихся жертв).
В том же месте в течение двух лет оккупации было расстреляно еще почти 5000 человек. Советских военнопленных; антифашистов, создавших в городе подпольную организацию сопротивления; захваченных и замученных в гестапо партизан; арестованных партийных и советских работников.
Всего в Полтаве за годы оккупации было уничтожено 18200 человек гражданского населения, из них, более 8000 евреев (эти цифры приведены в Акте чрезвычайной комиссии по расследованию преступлений фашистов на Полтавщине, которая работала в 1943-1944 годы).
Количество жертв, захороненных на территории так называемых «Красных казарм» не может быть названо точно. В изданном в 1962 году путеводителе по Полтаве сказано, что там лежит прах более 10 тысяч человек. В 1970 году на месте их гибели сооружен памятник. К тому времени это когда-то удаленное место, оказалось, практически, в центральном ядре города, возле электромеханического завода.
Памятник и сквер около него являлись продолжением мемориального комплекса воинского захоронения с монументом «Солдатской Славы». Памятник полтавчанам - жертвам фашизма представляет собой почти квадратную стелу (3.7 х 3,4 метра) из красного гранита. У левой части которой установлена на гранитном постаменте голова скорбящей женщины.
Авторы памятника архитекторы П.С. Гумич и я. Скульптор - А.М. Чернецкий - ленинградец. Архитектор-консультант, профессор Ленинградской академии художеств, народный архитектор СССР И.И. Фомин. Возник памятник без какого-либо специального постановления и делался, как бы, заодно с монументом «Солдатской Славы». Установлен памятник на земляном холме. Скорбный памятник на скорбном месте.
Но памятник ждала странная судьба. Довольно долго он был и. как бы, его не было. Суть дела заключалась в одной фразе, сказанной мне одним из крупных руководителей города (не стану его называть) - Почему у скорбящей женщины на памятнике еврейское лицо? На памятнике написано, что он поставлен в память погибших мирных жителей, а построили памятник евреям...
Необходимо сразу сказать, что никакого «злого умысла» сделать памятник с двойным дном у авторов не было. Глупо искать в обобщенных формах женского лица еврейские черты. Так же, как глупо делать вид, что он не увековечил память многих тысяч погибших здесь евреев.
Да, когда я работал над памятником, и когда теперь иногда попадаю к нему, - то не могу отрешиться от мысли, что только по стечению обстоятельств и везению, не лежу под этим холмом, и что не лежит там моя мать, сестры, жена-украинка, вышедшая замуж за еврея и наш сын, которому в сорок первом было три года. Там же могла лежать моя дочь, родившаяся в теплушке по дороге в эвакуацию в конце сентября сорок первого...
Разве я мог, или могу забыть, что под тем холмом много моих друзей, знакомых, сослуживцев, убитых только потому, что были евреями? Лежат там и знакомые мне люди украинцы, русские, вышедшие замуж или женившиеся на евреях и не захотевшие оставить близких в их последнем скорбном пути. Лежат их дети. Лежат знакомые, волей судьбы, оставшиеся в оккупации, но не склонившие головы, вставшие на путь открытой борьбы с захватчиками.
К моему горю, мне пришлось делать памятник над могилой жены Елены Ивановны Валяевой - под которым, наверное, буду лежать я сам, когда придет срок... Я проектировал и тот и другой памятник с одинаковыми чувствами. Но что из того?
Вся наша авторская бригада создавала памятник безвинным жертвам взбесившегося национализма и политической ожесточенности. Таким он есть и будет.
Мне бы хотелось, чтобы этот Полтавский памятник, безусловно, самый скорбный из всех, был отмечен особой заботой. Чтобы привели в порядок сад вокруг него, чтобы его отмечала особая торжественность подходов... Надеюсь - так будет.
Потому, что какая разница: евреи, не евреи, и сколько кого... Там лежат мученики. Наши сограждане. Память о них должна быть священна и навсегда лишена каких-либо политических спекуляций».
«Памятник Скорбящей матери» в Полтаве
Прим. ред. - очень жаль, что мы начинаем забывать нашу историю. У. Черчилль как-то сказал: «Единственный урок истории - это то, что человечество не поддается обучению». Судя по всему, так и происходит – деление людей по национальным, расовым признакам, по форме черепа и т.п – уже было и всегда заканчивалось крахом.
Александр Москаленко, главный редактор Первой национальной энциклопедии строительства ProfiDom.com.ua
