Некоторые жертвы военных преступлений не хотят сотрудничать со следователями

Евроюст - это агентство Европейского Союза (ЕС) по сотрудничеству в области уголовного правосудия. Национальные судебные органы сотрудничают и борются с трансграничной преступностью. Литва входит в состав Специальной совместной следственной группы по военным преступлениям в Украине, созданной в начале войны, и является одним из инициаторов создания этой группы, а также одной из 14 стран ЕС, проводящих собственные досудебные расследования.
В программе "Тема дня" на канале ЛРТ президент Евроюста Хамран и вице-президент Евроюста Маргарита Шнютите-Даугелене рассказывают о совместной работе по анализу доказательств, собранных отдельными странами. - Господин Хамран, Евроюсту поручено собирать, хранить и анализировать данные. Как выглядит эта база данных сегодня и какие преступления в ней преобладают? Хамран: Евроюсту было поручено анализировать, собирать и хранить доказательства военных преступлений. На данный момент мы начали собирать доказательства. Сегодня мы знаем более 2 тыс. свидетельств или заявлений, которые в основном были собраны в соседних с Украиной странах. Однако речь идет не только о сборе и анализе показаний жертв, но и о видеоматериалах, фотографиях и других цифровых доказательствах. Нам предстоит проделать огромную работу, чтобы самые серьезные международные преступления не оставались безнаказанными. - Что является наиболее сложным в вашей работе, когда речь идет о преступлениях против человечности? Хамран: Когда вы сталкиваетесь с такой трагедией для народа, государства и европейского сообщества, когда вы читаете все печальные истории, мы, прокуроры, тоже расстраиваемся. Но это только укрепляет наши усилия по обеспечению того, чтобы все преступления надлежащим образом документировались, анализировались, а их виновники привлекались к ответственности. - Госпожа Даугелиене, Ладислав Хамран отметил, что уже собрано около 2 тыс. свидетельств. Специальная совместная следственная группа, которая была создана Литвой в первую неделю войны, а затем к ней присоединились Латвия, Эстония, Словакия, Румыния, Польша и Украина, до сих пор собирает свидетельства людей, бежавших от войны. В Литве их около 300, но миллионы бежали. Видимо, не у всех хватает смелости высказаться? Шнютите-Даугелене: Да, как уже говорилось, в состав группы входят семь стран, но досудебные расследования все еще ведутся в более чем 20 странах, которые не присоединились к следственной группе. В этих странах, как вы упомянули, правоохранительные органы, прокуратура собирают свидетельские показания, опрашивают жертв, а также собирают электронные доказательства.
Регламент наделяет Евроюст полномочиями по созданию автоматизированной базы данных по электронным доказательствам. Это означает, что государства-члены, проводящие досудебное расследование военных преступлений и преступлений против человечности, будут направлять эти доказательства, эти показания в Евроюст, чтобы Евроюст мог проанализировать их и затем, после анализа, поддержать национальные уголовные процессы для привлечения виновных к ответственности. - Господин Хамран, расследования ведутся более чем в 20 странах, независимые расследования также проводятся самими государствами, семь государств входят в Специальную совместную следственную группу, а Евроюст является представителем Международного уголовного суда. Есть выражение "девять нянек - дитя без глазу" - естественно, иногда происходит дублирование действий, а иногда, возможно, даже бессознательная конкуренция, чтобы получить больше, быстрее и точнее. Где больше всего проблем с координацией? Хамран: Как вы упомянули, насколько нам известно, существует 21 национальное расследование, но было еще одно расследование под руководством Международного уголовного суда. Наша роль заключается в том, чтобы убедиться, что все эти "няньки" должным образом заботятся об этом единственном ребенке.
Мы прилагаем усилия, чтобы обеспечить координацию всех отдельных расследований. Мы обеспечиваем обратную связь с национальными следователями, чтобы определить, где эти расследования пересекаются. Мы также указываем на определенные пробелы, предлагая странам, находящимся в более выгодном положении, преследовать отдельных лиц в судебном порядке. Но в настоящее время мы сосредоточены на документировании наиболее важных международных преступлений, и это составляет около 90% всей нашей деятельности. - Военные преступления отличаются тем, что они носят массовый характер. Другими словами, они затрагивают миллионы людей. Когда речь идет о жертвах или свидетелях, человек, который уже однажды прошел через ад, когда его просят рассказать, что произошло, вынужден как бы пережить все заново. Как обеспечивается, чтобы свидетели и жертвы не подвергались повторной травматизации? Шнютите-Даугелене: Это то, на что мы, прокуроры и следователи, всегда обращаем самое пристальное внимание. Очень важно, чтобы человек, свидетельствующий о военных преступлениях, пережив такой огромный стресс, не пережил стресс снова, но это естественно, что он переживает. Координируя расследования, Евроюст стремится обеспечить, чтобы одно и то же лицо, которое может перемещаться через несколько государств-членов, не допрашивалось несколько раз и не травмировалось одним и тем же опытом. Координируя расследования, анализируя и получая от государств-членов данные о том, какие свидетели, где были опрошены, Евроюст обеспечит, чтобы один и тот же человек не был травмирован и опрошен во второй раз в другой стране. - Доказательства собираются, и Евроюст собирает их различными способами: от свидетельств очевидцев-жертв до видеозаписей, аудиозаписей, спутниковых фотографий и открытых данных. Не могли бы вы определить, какие доказательства являются наиболее убедительными и неоспоримыми, иными словами, не требуют дополнительных доказательств для их подтверждения? Хамран: На данном этапе все доказательства очень важны. Конечно, мы хотим убедиться, что все жертвы, пережившие такие ужасные вещи, будут опрошены и что их история будет сохранена.
Как сказала вице-президент, мы хотим быть уверены, что люди не переживут эту травму заново. Это означает, что их слова записываются во время интервью. Это делается для того, чтобы их показания были зафиксированы и чтобы впоследствии они не были поставлены под сомнение.
Иногда жертвы не хотят сотрудничать с правоохранительными или судебными органами, и в основном это связано с опасениями, что их родственники, которые все еще живут в Украине, будут преследоваться за то, что их родственники за пределами Украины сотрудничают с правоохранительными органами. Это одна из причин, почему вместе с другими партнерами в Украине и государствах-членах ЕС мы разработали кампанию, призывающую всех свидетелей сотрудничать с нами. Это еще одна область партнерства с неправительственными организациями, с гражданским обществом, которое также очень активно в Украине и за ее пределами, чтобы восстановить доверие жертв и убедить их сотрудничать с нами, а также заверить их в том, что их данные или свидетельства не будут переданы врагу. - В первые недели войны в разных городах, включая Вильнюс, появились большие баннеры: "Путин, мы ждем тебя в Гааге". Могли бы вы сегодня публично гарантировать, что однажды это произойдет? Хамран: Я не хотел бы делать никаких заявлений. Прежде всего, мы документируем происходящее в Украине, и только потом мы сможем четко сказать, кто совершил какое преступление, и кто несет ответственность за все, что произошло в Украине. Но это произойдет позже. - Маргарита? Шнютите-Даугелене: Я считаю, что Путин обязательно ответит за преступления, которые он совершает на территории Украины. Я очень надеюсь, что рано или поздно это произойдет.