Солнце померкло, земля потряслась до основания, церковная завеса раскрылась. Что делали в это время люди - свидетели смерти своего Бога - Васнецов этого не показывает.
Перед нами Голгофская драма, перенесенная на небо. Какие-то космические вихри, оранжевые и мутно-лиловые, кружатся вокруг креста, как вопль ужаснувшихся стихий. Зловеще светит молодой месяц и померкшее багровое солнце. Христос умер.
На лице Его, утомленном крестными страданиями, печать великого спокойствия - Чаша, которую дал Ему Отец, выпита до конца, мир искуплен.
Ангелы, слетевшиеся к Нему в час Его кончины, не могут помириться с ценою этого искупления. Полумертвые от боли сострадания, они силятся согреть бездыханное тело своими длинными крыльями. Два Ангела схватились за перекладину креста, точно желая унести Его дальше от тех ужасов, какие возможны на земле.
Бог-Отец, сидящий на престоле Своем с молниями вместо подножья, простирает руки, чтобы принять Дух Сына, скончавшегося на кресте. Вокруг Hero сонм испуганных архангелов, херувимов и серафимов. Некоторые из них прильнули к Нему, как бы ища защиты от охватившего их ужаса и скорби.
Серафим с левой стороны движением рук и всей экспрессией наклоненной головы выражает недоумение, молящее о разгадке страшной тайны. Два архангела с правой стороны с отчаянием молят о том же. Лицо Саваофа, омраченное отеческой скорбью, спокойно: Он один знает, зачем нужна была эта крестная смерть Его Сына.
Солнце померкло, земля потряслась до основания, церковная завеса раскрылась. Что делали в это время люди - свидетели смерти своего Бога - Васнецов этого не показывает.
Перед нами Голгофская драма, перенесенная на небо. Какие-то космические вихри, оранжевые и мутно-лиловые, кружатся вокруг креста, как вопль ужаснувшихся стихий. Зловеще светит молодой месяц и померкшее багровое солнце. Христос умер.
На лице Его, утомленном крестными страданиями, печать великого спокойствия - Чаша, которую дал Ему Отец, выпита до конца, мир искуплен.
Ангелы, слетевшиеся к Нему в час Его кончины, не могут помириться с ценою этого искупления. Полумертвые от боли сострадания, они силятся согреть бездыханное тело своими длинными крыльями. Два Ангела схватились за перекладину креста, точно желая унести Его дальше от тех ужасов, какие возможны на земле.
Бог-Отец, сидящий на престоле Своем с молниями вместо подножья, простирает руки, чтобы принять Дух Сына, скончавшегося на кресте. Вокруг Hero сонм испуганных архангелов, херувимов и серафимов. Некоторые из них прильнули к Нему, как бы ища защиты от охватившего их ужаса и скорби.
Серафим с левой стороны движением рук и всей экспрессией наклоненной головы выражает недоумение, молящее о разгадке страшной тайны. Два архангела с правой стороны с отчаянием молят о том же. Лицо Саваофа, омраченное отеческой скорбью, спокойно: Он один знает, зачем нужна была эта крестная смерть Его Сына.
