История Адама и Евы до и после грехопадения изображена в трех моментах ее, на трех картинах. На первой картине - земной рай, написанный нежными и светлыми красками.
В центре картины древо жизни, под которым стоят первые люди, юные, невинные и прекрасные в своей целомудренной наготе; их помыслы безоблачны, как голубое небо этого райского утра; в их взорах святость детского неведения. Рядом с Адамом лев, птица и овца - сила, свобода и терпение, возле Евы серна, лань и кролик - покорность, грация и боязнь; тут же павлин - символ бессмертия.
Вокруг улыбающийся пейзаж с полевыми цветами и светлою далью. Перед нами тот момент божественной идиллии первых людей, когда все сотворенное было еще «добро зело», ягненок пасся рядом со львом, и не было на земле греха, страдания и смерти.
Грехопадение
На второй картине Ева стоит возле древа познания добра и зла. Грехопадение еще не совершилось, но оно неминуемо должно совершиться.
Об этом говорит страшная сила соблазна, олицетворенная в змее, и выражение лица Евы, с каким она смотрит на запретный плод, и самый колорит райского пейзажа, где нет уже прежней ясности: краски печальны, мутны, деревья, кустарники, как и волосы Евы, разметаны ветром, и нагота ее уже лишена прежнего целомудрия.
Она прикрыта кустарниками и покрывалом развевающихся волос, но во всем теле ее сквозит стыдливость женщины, познавшей грех. Тяжелая борьба между долгом и влечением нарушить его - пришла к концу, рука протянута к яблоку и сорвет его.
История Адама и Евы до и после грехопадения изображена в трех моментах ее, на трех картинах. На первой картине - земной рай, написанный нежными и светлыми красками.
В центре картины древо жизни, под которым стоят первые люди, юные, невинные и прекрасные в своей целомудренной наготе; их помыслы безоблачны, как голубое небо этого райского утра; в их взорах святость детского неведения. Рядом с Адамом лев, птица и овца - сила, свобода и терпение, возле Евы серна, лань и кролик - покорность, грация и боязнь; тут же павлин - символ бессмертия.
Вокруг улыбающийся пейзаж с полевыми цветами и светлою далью. Перед нами тот момент божественной идиллии первых людей, когда все сотворенное было еще «добро зело», ягненок пасся рядом со львом, и не было на земле греха, страдания и смерти.
Грехопадение
На второй картине Ева стоит возле древа познания добра и зла. Грехопадение еще не совершилось, но оно неминуемо должно совершиться.
Об этом говорит страшная сила соблазна, олицетворенная в змее, и выражение лица Евы, с каким она смотрит на запретный плод, и самый колорит райского пейзажа, где нет уже прежней ясности: краски печальны, мутны, деревья, кустарники, как и волосы Евы, разметаны ветром, и нагота ее уже лишена прежнего целомудрия.
Она прикрыта кустарниками и покрывалом развевающихся волос, но во всем теле ее сквозит стыдливость женщины, познавшей грех. Тяжелая борьба между долгом и влечением нарушить его - пришла к концу, рука протянута к яблоку и сорвет его.
