ЛФМ Утеплення Вікна та двері Технології Техніка | Ринок Аналітика Новини компаній



Субота, 07 травня 2022 10:00

Некоторые в Харькове с первого дня войны не выходили на улицу

Фотограф из Харькова Павел Дорогой до войны работал с документальной и архивной фотографией и снимал архитектуру родного города. Теперь Павел работает волонтером, но продолжает документировать происходящее в Харькове и других городах. В первых числах марта он начал снимать станции метро, где люди скрываются от обстрелов, в одном из отдаленных районов города. По его словам, сейчас по вечерам только на одной станции укрывается до 500 человек - волонтеры готовят еду, раздают ее детям и женщинам, люди спят попеременно под кучей одеял и успевают заниматься своими делами: читают, делают маникюр, вяжут.

Павел также побывал в освобожденных городах и поселках Сумской области, в том числе в Тростянце. О том, что он там увидел и что снимал, Павел рассказал в эфире "Настоящего времени".
- Правильно ли я понимаю, что то, что вы видели в Тростянце, тоже похоже на то, что мы видели в Буче?
- К сожалению, да. В Тростянце, слава богу, был легкий вариант. Там были зверства, но Буча, конечно, во много раз хуже. Я помню, что это был первый город, который я посетил после русских. И это был шок. Я не ожидал такого. Понятно, что новости мы все смотрели, но когда ты видишь это своими глазами, это совсем по-другому.
- Вы описывали историю из Тростянца, где над телом уже умершего человека позже еще и надругались. Можете это рассказать?
- Это тело нашли в гараже рядом со зданием городской администрации города. Тело уже на тот момент находилось в яме, где обычно ремонтируют машины. Его вытащили, и тот человек, который его оттуда вытаскивал, рассказал, что его, скорее всего, пытали, потому что были связаны руки, очень сильно изуродовано лицо и сверху на него еще нагадили. Он все убрал и вытащил тело: говорит, что нельзя, чтобы так человек лежал. Это очевидец. Мы приехали на следующий день после того, как наши части зашли туда. Поэтому мы видели это все с журналистом своими глазами, слушали истории. Это, правда, было очень тяжело.
- Мы показываем нашим зрителям самые яркие кадры из разрушенных городов. Вы можете обобщить - то, что мы видим, это Тростянец так сейчас выглядит целиком, он разрушен полностью?
- Нет, разрушена в основном площадь возле вокзала, где в основном стояли русские части. Разрушены некоторые дома рядом с центром, некоторые жилые дома, где были попадания. Я думаю, 20-30% города достаточно серьезно пострадало. Но главное - это площадь возле вокзала и само здание вокзала. Все зависит от района. Тростянец достаточно большой, там около 20-25 тыс. населения жило до войны. И центр пострадал больше всего.
- Насколько я понимаю, вы вернулись в Харьков и видите то, что происходит в Харькове. Правильно ли я понимаю, что люди до сих пор остаются в метро и есть те, кто вообще оттуда не выходил за все это время войны?
- Да, к сожалению, люди все еще там, их достаточно много. Количество людей зависит от того, в каком районе расположена станция. Центральные станции более пустые. Станции, которые находятся ближе к большим спальным районам, - Салтовки, Индустриального - там больше людей. И да, там есть люди, которые после того, как они спустились в метро в первых числах марта или даже с первого дня войны, они не выходят на улицу. Их не большинство, но их очень много. Люди боятся за себя, за своих детей. В метро очень много людей с детьми, потому что это их безопасность. Очень много людей все еще там живет, и непонятно, когда они смогут оттуда выйти.
- Вы можете рассказать какую-то историю, которая трогает вас больше, чем все остальные?
- Да, это история человека, у которого погибла жена. Ей было 23 года. Они вывозили людей из района Большой Салтовки - это район, который обстреливается с первого дня и обстреливается каждый день. Во время того, как они приехали за людьми, была или ракетная атака, или снаряд, который попал в угол дома, и, к сожалению, Юлия погибла. А все остальные, кто был рядом, выжили. Это какое-то очень печальное стечение обстоятельств. Эта история, рассказанная ее мужем Олегом, наверное, самая глубокая. Это была любовь всей его жизни. Он достаточно взрослый человек, у них была большая разница в возрасте. Мы поехали вместе с ним на место трагедии. Он показал машину, нашел там энергетический батончик, который нес ей перед тем, как случился обстрел. Мы поехали на могилу к ней, которая была украшена большими плюшевыми медведями. В общем, это была очень тяжелая история, и, наверное, самая глубокая, которая проникла в душу.
- Если говорить про Харьков, он сейчас продолжает выглядеть так, как на ваших снимках?
- К сожалению, да. Все зависит от района. Есть районы, которые обстреливаются меньше. И там жизнь более-менее идет: там ходят люди, работают магазины, базары. Но что касается Салтовки и Индустриального - эти районы постоянно обстреливаются. Район, который ближе всего находится к окружной, - Салтовка - практически уничтожен. Жить там невозможно, хотя люди там живут, я знаю, как-то в подвалах, потому что, по их словам, им некуда идти. Центр тоже серьезно пострадал, но его уже убрали, высадили цветочки, и иногда кажется, что ничего не происходит. О войне напоминают звуки выстрелов, звуки разрывов и воздушная тревога, практически отсутствие людей на улицах, несмотря на хорошую погоду. Харьков живет, но, конечно же, не так, как он мог бы жить мирно.

Прочитано 224 разів

Підпишіться на новини будівництва:

 

 

Вибір редакції: